Если работает один президент, каким бы он ни был сильным, он ничего не сделает
«Сильный президент, подотчетное правительство, влиятельный парламент» – в такой лаконичной формулировке, как сказал президент, она красиво смотрится, она логична и разумна, но она не работает. Если выбирать из этих позиций, то в большей степени она работает со стороны самого президента. Я думаю, что он чувствует свою миссию, свой след в истории, и он старается. Он декларирует правильные вещи, но президент – это один человек. Я его уважаю, и мое уважение сложилось еще 10 лет назад, когда ни о каком президентстве не могло быть и речи. Когда он стал президентом, это уже целый институт, решения и поручения которого имеют огромные последствия, влияние.
Но для этого должна работать вся команда. Если работает один президент, каким бы он ни был сильным, он ничего не сделает. Поэтому команда, на мой взгляд, откровенно слабая. Можно одного-двух людей назвать, которые более-менее с реальной экономикой сталкивались, что-то сделали, есть какая-то история, в основном она слабая. Она его пожеланий, порой прямых поручений должным образом не исполняет. Про парламент я вообще ничего не говорю, потому что там нет Мажилиса. Кто их выбирал? Это назначенные люди все.
Они тени своей боятся, они ни одного вопроса поднять не могут. Они коллективно подписали несколько заявлений против утильсбора премьеру, дошло до реальных разборок – ни одного нет. Пришел один – он был модератором. Олжас, который был модератором, сказал, что утильсбор и автопром – это две совершенно разные вещи. Хорошо, если вы это поняли в процессе работы, если вы убедились, что сотни тысяч людей настаивают на изменениях, вы хоть минимально изменения внесите в конечный документ. Вы же в конечный документ свое мнение, которое вы поняли, вы туда его не внесли, поэтому какой от вас толк?! Если все депутаты такие, в чем влияние ваше?
Мегапроекты рассматривают исключительно в интересах семьи Назарбаева
В 2004 году понимание «Атамекена» было совершенно другое: никакого разговора об обязательном членстве и платежах не было. Люди приходили туда добровольно. И они платили реальные деньги, потому что они получали реальную помощь. В чем суть этой помощи? В том, что мы с Сериком Ахметовым участвовали практически на каждом заседании правительства, мы сидели за столом, где сидят все министры, и имели возможность напрямую обозначить вопрос премьеру – и тогда увернуться от проблемы было невозможно. Конечно, никакого коммунизма мы не построили, но процесс решался. Я все мегапроекты за эти 30 лет рассматриваю исключительно в интересах семьи Назарбаева.
Семье это понравилось. Они ввели обязательное членство, обязательные платежи и член Семьи возглавил эту структуру – Тимур Кулебаев. Это совершенно другая структура, это не тот «Атамекен», который был задуман ранее. Поэтому если есть корневое, ключевое нарушение закона, все остальное будет следствием этого. Палата в этом формате нереформируема. Ее нельзя видоизменить, чтобы она стала эффективна в принципе. Почему? Потому что приходит человек и видит, что у него гарантированное огромное количество денег. Сумасшедший аппарат, сумасшедшая внутренняя процедура, сумасшедшие согласования, чисто чиновничья контора. Куча филиалов абсолютно ненужных.
Более половины казахстанской экономики присвоено 162 семьям
Президент говорил о слышащем государстве из искренних побуждений. Он самом деле этого хочет. Но президент и исполнительная составляющая, включая правительство и акимов, – это далеко не одно и то же. И часто я просто вижу, ощущаю, что многие его решения и поручения буквально саботируются. Не знаю, с чем это связано: с некомпетентностью, с тем, что они не могут это сделать, не знают, как это сделать, или это какие-то другие цели. Поэтому ощущаю ли я себя в новом Казахстане? Нет. Я знаю только одно – я должен сделать все, чтобы Казахстан действительно был новый. Я считаю, что роль общественных институтов сейчас еще более важна, чем роль исполнительной власти того же правительства и т. д. Потому что все они – часть той системы, которую выстроил Назарбаев.
Если мы берем соотношение доходов разных людей, то каким оно может быть в стране, где более половины экономики присвоено 162 семьям. Об этом говорит глава государства. То есть диспропорция совершенно сумасшедшая. И эти люди – акимы, министры, премьеры, НПП «Атамекен» и т. д. – часть этой системы. И дать команду, чтобы эта система изменилась, – это нереально, они ничего не будут менять, им удобно сидеть на этом месте. Эту систему можно только демонтировать. Полностью демонтировать. То есть выстроить новые институты. Новые люди должны этим заниматься.
